Чак Паланик
среда, 19 января 2011
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
оо даааа
они неподражаемы
сериал всех сериалов
оо братья Винчестеры
они неподражаемы
сериал всех сериалов
оо братья Винчестеры
вторник, 18 января 2011
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
ах и да
в придачу к предыдущему посту
первый раз в жизни хочется
кому то приносить тепло, свет и радоость *_*
да уж
эдакая белая и пушистая)
но хочется
и черт подери
ничего с этим поделать не могу)
в придачу к предыдущему посту
первый раз в жизни хочется
кому то приносить тепло, свет и радоость *_*
да уж
эдакая белая и пушистая)
но хочется
и черт подери
ничего с этим поделать не могу)
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
нусссс
начнем) после столь долгого отсутствия, будем писать много)
и так с чего начнем
для начала с того
что иногда поговорки все же имеют смысл)
от любви до ненависти один шаг
ну в моем случае
наоборот)
в который раз
ловлю себя на мысли что мне стоило бы не так поверхностно судить о людях
из чужих рассказов
из чужих
эмоций
и чужих впечатлений.
все, решено. в следующий раз пока сама не увижу, не буду верить, да)
это для начала)
во вторых хотелось бы сказать
что наконец то почувствовала
что такое целеустремленность
что такое желать чего-то, либо кого-то
по-настоящему и что такое идти к своей цели
терпеть
все поражения
и что такое завоёвывать любимого человека)
*дада дожились, отныне девушки завоёвывают парней. беспредел*
и это огромный жизненный опыт как по мне.
итак
в третьих
задумалась
о своей вездусущности, или как оно там пишется)
и о своих наклонностях Матери Терезы
везде влезть
всем помочь
всех помирить
поняла, наконец, что добра мне это совсем не приносит
и поняла что лучше оставлять свое мнение при себе
сами разберутся
отношения и зубы будут целы)
*на заметку самой себе, бабушка мной бы гордилась, если бы узнала. но она то не узнает, лишний раз дать ей повод сказать: "А Я ЖЕ ГОВОРИЛА" не имею никакого желания. дураков нема*
и в четвертых
а можеть быть уже и в десятых
за этот и предшествующие два года
я влюбилась
да
счастлива
просто неимоверно счастлива)
и хотелось бы чего нибудь
эдакого
лирического
написать
сопли и слюни
но не прет)
настроение не то)
начнем) после столь долгого отсутствия, будем писать много)
и так с чего начнем
для начала с того
что иногда поговорки все же имеют смысл)
от любви до ненависти один шаг
ну в моем случае
наоборот)
в который раз
ловлю себя на мысли что мне стоило бы не так поверхностно судить о людях
из чужих рассказов
из чужих
эмоций
и чужих впечатлений.
все, решено. в следующий раз пока сама не увижу, не буду верить, да)
это для начала)
во вторых хотелось бы сказать
что наконец то почувствовала
что такое целеустремленность
что такое желать чего-то, либо кого-то
по-настоящему и что такое идти к своей цели
терпеть
все поражения
и что такое завоёвывать любимого человека)
*дада дожились, отныне девушки завоёвывают парней. беспредел*
и это огромный жизненный опыт как по мне.
итак
в третьих
задумалась
о своей вездусущности, или как оно там пишется)
и о своих наклонностях Матери Терезы
везде влезть
всем помочь
всех помирить
поняла, наконец, что добра мне это совсем не приносит
и поняла что лучше оставлять свое мнение при себе
сами разберутся
отношения и зубы будут целы)
*на заметку самой себе, бабушка мной бы гордилась, если бы узнала. но она то не узнает, лишний раз дать ей повод сказать: "А Я ЖЕ ГОВОРИЛА" не имею никакого желания. дураков нема*
и в четвертых
а можеть быть уже и в десятых
за этот и предшествующие два года
я влюбилась
да
счастлива
просто неимоверно счастлива)
и хотелось бы чего нибудь
эдакого
лирического
написать
сопли и слюни
но не прет)
настроение не то)
суббота, 13 ноября 2010
14:40
Доступ к записи ограничен
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 08 ноября 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
уйди
пожалуйста
оставь меня в покое
я устала думать о тебе
пожалуйста
оставь меня в покое
я устала думать о тебе
четверг, 04 ноября 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
да уж
долго боролась с входом в днев
ну слава богу удалось
долго боролась с входом в днев
ну слава богу удалось
среда, 22 сентября 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
июнь.
нихуя хорошего
июль.
нихуя хорошего
август.
начало.
нихуя хорошего
19 число
день рождение подруги
замечательній отдых
замечательная компания
новый взгляд на человека, которого когда то ненавидела
так сказать как некий рубеж
после чего жизь пошла не то чтобы на перекосяк
а просто как будто началась заново
друзья
компания
весель
алкоголь и сигареты
просто весело
лето...
и новая любовь
я никогда не могла даже представить себе, что я в него влюблюсь
да что там
я никогда не могла представить себе что мы когда нибудь будем здороваться при встрече
или ночью разговаривать по телефону
никогда
а эти "согревания" на лавчоке
а потом и извинения
так приятно
когда тебя обнимает любимый человек
дышит так тепло в шею
и ты сама чуть не забываешь дышать
так гладит по шее
по щеке
плечам и спине
так трется щетинстой щекой о твою щеку
так прижимает к себе
в такие минуты кажется что и в правду весь мир остановился...
нихуя хорошего
июль.
нихуя хорошего
август.
начало.
нихуя хорошего
19 число
день рождение подруги
замечательній отдых
замечательная компания
новый взгляд на человека, которого когда то ненавидела
так сказать как некий рубеж
после чего жизь пошла не то чтобы на перекосяк
а просто как будто началась заново
друзья
компания
весель
алкоголь и сигареты
просто весело
лето...
и новая любовь
я никогда не могла даже представить себе, что я в него влюблюсь
да что там
я никогда не могла представить себе что мы когда нибудь будем здороваться при встрече
или ночью разговаривать по телефону
никогда
а эти "согревания" на лавчоке
а потом и извинения
так приятно
когда тебя обнимает любимый человек
дышит так тепло в шею
и ты сама чуть не забываешь дышать
так гладит по шее
по щеке
плечам и спине
так трется щетинстой щекой о твою щеку
так прижимает к себе
в такие минуты кажется что и в правду весь мир остановился...
вторник, 17 августа 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
такое ощущение что в моей жизни всё не так
рядом не те люди
я бываю не в тех местах
говорю не те слова
и кажется даже смотрю не те сериалы
и иногда это ощущение опустошенности просто сводит с ума
рядом не те люди
я бываю не в тех местах
говорю не те слова
и кажется даже смотрю не те сериалы
и иногда это ощущение опустошенности просто сводит с ума
воскресенье, 08 августа 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
Мать, увидя недавно мои сияющие от счастья глаза сказала, что не стоит прирастать к человеку всей кожей и мясом, потом больно будет отдирать по живому. блять, знай я тогда что она настолько права будет
пятница, 30 июля 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
Боже, убей человечество
четверг, 22 июля 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
Ты понимаешь, что мы цепляемся за свое прошлое, потому что не доверяем будущему. Потому что нам трудно отказаться от собственных представлений о себе......Мы ностальгируем по тому, что сами выбросываем на помойку, - и всё потому, что боимся развиваться. Взрослеть, меняться, сбрасывать вес, создавать себя заново. Приспосабливаться. Адаптироваться.
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
— Женщины не хотят равноправия. У них больше власти, когда их подавляют. Мужчины им просто необходимы — как главный враг для оправдания всеобщего заговора. Собственно, вся их хваленая индивидуальность только на этом и строится.
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
Все началось с шутки. Я ее спросил, может ли она доказать мне свою
любовь. Она ответила, что готова решительно на все. Тут я улыбнулся, и она тоже. Если бы
мы только знали!
И конечно, с того дня все пошло наперекосяк. Прежде мы занимались любовью без
устали и ни о чем ином не помышляли. Других доказательств любви нам не требовалось. Как
выпить стакан воды - только приятнее. И жажда не утихала. Стоило ей на меня поглядеть, и
мой живчик просыпался. Она приоткрывала губы - мои тотчас туда приникали; ее язык
лизал мои резцы, у него был пряно-клубничный привкус; я запускал пятерню в ее волосы; ее
ладонь ныряла мне под рубашку и гладила спину; наше дыхание учащалось; я расстегивал ее
черный кружевной лифчик, выпуская на волю соски; у них был вкус карамелек; ее тело было
как кондитерская, как магазин самообслуживания, где я не спеша прогуливался,
примериваясь, к чему приступить сначала: к влажным трусикам или к грудям (две в одной
упаковке); когда мы поддавали жару, нас уже нес поток со своими приливами и отливами, а
когда кончали, я орал ее имя; она - мое.
Точка с запятой - очень эротичная штука.
Мы были самой что ни на есть влюбленной парочкой. Все оборвалось, лишь только мы
решили, что любовь нуждается в доказательствах. Как будто просто заниматься ею было
недостаточно.
Начали мы с пустяков. Она просила меня на минуту задержать дыхание. Если мне
удавалось, значит, я ее люблю. Ну, это нетрудно. После этого она оставляла меня в покое на
несколько дней. Но тут наступал мой черед.
"Если ты меня любишь, подержи палец над огнем и не убирай, пока не скажу".
Она меня любила, точно. Мы очень веселились, обхаживая волдырь на ее указательном
пальце. Чего мы не подозревали, так это что суем пальчик в шестерни адской машины, от
которой добра не жди.
Теперь каждый поочередно пускал в ход свое воображение. Вслед за цветочками
появились и ягодки. Чтобы доказать ей мою любовь, я должен был в порядке перечисления:
- полизать ночной горшок;
- выпить ее пи-пи;
- прочитать до конца роман Клер Шазаль;
- продемонстрировать мошонку во время делового завтрака;
- дать ей сто тысяч франков без права к ней прикоснуться;
- получить от нее пару пощечин при всем честном народе в кафе "Марли" и снести это
безропотно;
- десять часов простоять запертым в шкафчике для метел и тряпок;
- прицепить к соскам металлические прищепки-крокодильчики;
- переодеться женщиной и сервировать ужин для ее подруг, пришедших к нам в гости.
Со своей стороны, проверяя, сильно ли она меня любит, я заставил ее:
- съесть на улице собачий помет;
- проходить с жесткой резиной в заду три дня, а в клозет ни-ни;
- посмотреть с начала до конца последний фильм Лелюша;
- без анестезии сделать себе пирсинг между ног;
- сходить со мной на вечерний прием и смотреть, изображая, что все в порядке, как я
одну за другой лапаю ее подруг;
- отдаться тому самому псу, чей помет она ела;
- целый день в одном белье простоять привязанной к светофору;
- в свой день рождения вырядиться собакой и встречать лаем каждого гостя;
- явиться со мной в ресторан "Режин" на поводке.
Лиха беда начало: нас охватил охотничий азарт. Но это еще цветочки. Ибо затем по
обоюдному согласию было решено, что мы вовлекаем в наши любовно-боевые операции
третьих лиц.
Так, в один из дней я привел ее к моим знакомым, склонным к садизму. С завязанными
глазами и в наручниках. Перед тем как им позвонить, я освежил в ее памяти правила игры:
"Если попросишь перестать, значит, ты меня больше не любишь".
Но она и так все знала назубок.
Трое моих приятелей начали с разрезания ножницами ее одежды. Один держал ей
локти за спиной, а двое других кромсали платье, лифчик и чулки. Она чувствовала
прикосновение к коже холодного металла и содрогалась от тревожного ожидания. Когда она
осталась голышом, они принялись ее оглаживать везде: грудь, живот, ягодицы, киску, ляжки,
затем все трое поимели ее и пальцами, и еще кой-чем, сперва по отдельности, а затем все
разом, кто куда; все это у них вышло очень слаженно. После же того, как они все вместе
хорошенько позабавились, пришел черед вещей серьезных.
Ее руки привязали над головой к вделанному в стену кольцу. Повязку с глаз сняли,
чтобы она могла видеть кнут, хлыст и плетку-семихвостку, затем ноги примотали к стене
веревками и снова завязали глаза. Мы хлестали ее вчетвером минут двадцать. К концу этого
предприятия было трудно определить, кто больше устал: надрывавшаяся от криков боли и
жалобных стенаний жертва или палачи, вымотанные этой поркой. Но она продержалась, а
следовательно, продолжала меня любить.
Чтобы отпраздновать все это, мы поставили ей отметину раскаленным железом на
правой ягодице.
Затем настала моя очередь. Поскольку я ее любил, мне предстояло выдержать все не
дрогнув. Долг платежом красен. Она повела меня на обед к одному своему "бывшему", то
есть к типу, которого я заведомо презирал.
В конце обеда она изрекла, глядя ему в глаза: "Любовь моя, я тебя не забыла. - И,
кивнув в мою сторону, продолжала: - Этот недоносок никогда не восполнит мне того, что
мы некогда с тобой пережили. Вдобавок он такое ничтожество, что будет смотреть, как мы
занимаемся любовью, и не пикнет".
И я не двигался с места, пока она седлала моего злейшего врага. Она поцеловала его
взасос, поглаживая рукой его член. Он в изумлении уставился на меня. Однако коль скоро я
не реагировал, он в конце концов поддался ее натиску, и вскоре она насадила себя на его
инструмент. Никогда ни до, ни после я так не страдал. Хотелось умереть на месте. Но я
продолжал твердить себе, что эти муки - доказательство моей любви. Когда же они
завершили дело обоюдным оргазмом, она обернулась ко мне в изнеможении, истекая потом,
и попросила меня удалиться, поскольку им захотелось все начать сначала, но уже без меня. Я
разрыдался от ярости и отчаяния. Я умолял ее: "Сжалься, потребуй уж лучше, чтобы я
отрезал себе палец, но только не это!"
Она поймала меня на слове. Мой соперник лично отхватил мне первую фалангу левого
мизинца. Это было чудовищно, но не так ужасно, как оставлять их наедине. К тому же
потерять возможность ковырять в ухе левым мизинцем - не такая уж большая жертва в
сравнении с приобретением рогов от такого пошляка.
Но после этого наша любовь потребовала новых, еще более внушительных
доказательств.
Я заставил ее переспать со своим приятелем, у которого была положительная реакция
на СПИД. Притом без презерватива (во время одной ночной оргии).
Она попросила меня ублажить ее папашу.
Я вывел ее на панель. Дело было на авеню Фош; ее там застукали легавые, а потом
изнасиловала целая бригада патрульной службы плюс несколько ошивавшихся рядом
бродяг, а я и мизинцем не пошевелил - тем самым, что она мне оттяпала. Она же засунула
распятие мне в анус во время мессы на похоронах моей сестры, предварительно приказав
трахнуть покойницу.
Я перетрахал всех ее лучших подруг у нее на глазах.
Она заставила меня присутствовать при ее бракосочетании с сыном богатого
биржевика.
Я запер ее в погребе, где кишели крысы и крупные пауки.
Не умолчу и о самом паскудном: она зашла в своих извращениях так далеко, что
заставила меня пообедать тет-а-тет с Романой Боренже.
На протяжении года мы проделали все, решительно ВСЕ.
Были уже почти не способны придумать что-либо новенькое.
И вот однажды, когда настал мой черед ее тестировать, я наконец нашел высшее
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЛЮБВИ.
Отметавшее все сомнения насчет того, что она может когда-нибудь меня разлюбить.
Нет-нет, я ее не убил. Это было бы слишком просто. Мне хотелось, чтобы ее муки не
прекращались до конца дней, ежесекундно свидетельствуя о ее неугасимой любви до
последнего вздоха.
Поэтому я ее бросил.
И она никогда меня больше не видела.
С каждым днем мы все сильнее страдаем и рвемся друг к другу. Мы льем слезы уже
многие годы. Но она, как и я, знает, что ничего изменить нельзя.
Наше самое прекрасное доказательство любви - вечная разлука.
любовь. Она ответила, что готова решительно на все. Тут я улыбнулся, и она тоже. Если бы
мы только знали!
И конечно, с того дня все пошло наперекосяк. Прежде мы занимались любовью без
устали и ни о чем ином не помышляли. Других доказательств любви нам не требовалось. Как
выпить стакан воды - только приятнее. И жажда не утихала. Стоило ей на меня поглядеть, и
мой живчик просыпался. Она приоткрывала губы - мои тотчас туда приникали; ее язык
лизал мои резцы, у него был пряно-клубничный привкус; я запускал пятерню в ее волосы; ее
ладонь ныряла мне под рубашку и гладила спину; наше дыхание учащалось; я расстегивал ее
черный кружевной лифчик, выпуская на волю соски; у них был вкус карамелек; ее тело было
как кондитерская, как магазин самообслуживания, где я не спеша прогуливался,
примериваясь, к чему приступить сначала: к влажным трусикам или к грудям (две в одной
упаковке); когда мы поддавали жару, нас уже нес поток со своими приливами и отливами, а
когда кончали, я орал ее имя; она - мое.
Точка с запятой - очень эротичная штука.
Мы были самой что ни на есть влюбленной парочкой. Все оборвалось, лишь только мы
решили, что любовь нуждается в доказательствах. Как будто просто заниматься ею было
недостаточно.
Начали мы с пустяков. Она просила меня на минуту задержать дыхание. Если мне
удавалось, значит, я ее люблю. Ну, это нетрудно. После этого она оставляла меня в покое на
несколько дней. Но тут наступал мой черед.
"Если ты меня любишь, подержи палец над огнем и не убирай, пока не скажу".
Она меня любила, точно. Мы очень веселились, обхаживая волдырь на ее указательном
пальце. Чего мы не подозревали, так это что суем пальчик в шестерни адской машины, от
которой добра не жди.
Теперь каждый поочередно пускал в ход свое воображение. Вслед за цветочками
появились и ягодки. Чтобы доказать ей мою любовь, я должен был в порядке перечисления:
- полизать ночной горшок;
- выпить ее пи-пи;
- прочитать до конца роман Клер Шазаль;
- продемонстрировать мошонку во время делового завтрака;
- дать ей сто тысяч франков без права к ней прикоснуться;
- получить от нее пару пощечин при всем честном народе в кафе "Марли" и снести это
безропотно;
- десять часов простоять запертым в шкафчике для метел и тряпок;
- прицепить к соскам металлические прищепки-крокодильчики;
- переодеться женщиной и сервировать ужин для ее подруг, пришедших к нам в гости.
Со своей стороны, проверяя, сильно ли она меня любит, я заставил ее:
- съесть на улице собачий помет;
- проходить с жесткой резиной в заду три дня, а в клозет ни-ни;
- посмотреть с начала до конца последний фильм Лелюша;
- без анестезии сделать себе пирсинг между ног;
- сходить со мной на вечерний прием и смотреть, изображая, что все в порядке, как я
одну за другой лапаю ее подруг;
- отдаться тому самому псу, чей помет она ела;
- целый день в одном белье простоять привязанной к светофору;
- в свой день рождения вырядиться собакой и встречать лаем каждого гостя;
- явиться со мной в ресторан "Режин" на поводке.
Лиха беда начало: нас охватил охотничий азарт. Но это еще цветочки. Ибо затем по
обоюдному согласию было решено, что мы вовлекаем в наши любовно-боевые операции
третьих лиц.
Так, в один из дней я привел ее к моим знакомым, склонным к садизму. С завязанными
глазами и в наручниках. Перед тем как им позвонить, я освежил в ее памяти правила игры:
"Если попросишь перестать, значит, ты меня больше не любишь".
Но она и так все знала назубок.
Трое моих приятелей начали с разрезания ножницами ее одежды. Один держал ей
локти за спиной, а двое других кромсали платье, лифчик и чулки. Она чувствовала
прикосновение к коже холодного металла и содрогалась от тревожного ожидания. Когда она
осталась голышом, они принялись ее оглаживать везде: грудь, живот, ягодицы, киску, ляжки,
затем все трое поимели ее и пальцами, и еще кой-чем, сперва по отдельности, а затем все
разом, кто куда; все это у них вышло очень слаженно. После же того, как они все вместе
хорошенько позабавились, пришел черед вещей серьезных.
Ее руки привязали над головой к вделанному в стену кольцу. Повязку с глаз сняли,
чтобы она могла видеть кнут, хлыст и плетку-семихвостку, затем ноги примотали к стене
веревками и снова завязали глаза. Мы хлестали ее вчетвером минут двадцать. К концу этого
предприятия было трудно определить, кто больше устал: надрывавшаяся от криков боли и
жалобных стенаний жертва или палачи, вымотанные этой поркой. Но она продержалась, а
следовательно, продолжала меня любить.
Чтобы отпраздновать все это, мы поставили ей отметину раскаленным железом на
правой ягодице.
Затем настала моя очередь. Поскольку я ее любил, мне предстояло выдержать все не
дрогнув. Долг платежом красен. Она повела меня на обед к одному своему "бывшему", то
есть к типу, которого я заведомо презирал.
В конце обеда она изрекла, глядя ему в глаза: "Любовь моя, я тебя не забыла. - И,
кивнув в мою сторону, продолжала: - Этот недоносок никогда не восполнит мне того, что
мы некогда с тобой пережили. Вдобавок он такое ничтожество, что будет смотреть, как мы
занимаемся любовью, и не пикнет".
И я не двигался с места, пока она седлала моего злейшего врага. Она поцеловала его
взасос, поглаживая рукой его член. Он в изумлении уставился на меня. Однако коль скоро я
не реагировал, он в конце концов поддался ее натиску, и вскоре она насадила себя на его
инструмент. Никогда ни до, ни после я так не страдал. Хотелось умереть на месте. Но я
продолжал твердить себе, что эти муки - доказательство моей любви. Когда же они
завершили дело обоюдным оргазмом, она обернулась ко мне в изнеможении, истекая потом,
и попросила меня удалиться, поскольку им захотелось все начать сначала, но уже без меня. Я
разрыдался от ярости и отчаяния. Я умолял ее: "Сжалься, потребуй уж лучше, чтобы я
отрезал себе палец, но только не это!"
Она поймала меня на слове. Мой соперник лично отхватил мне первую фалангу левого
мизинца. Это было чудовищно, но не так ужасно, как оставлять их наедине. К тому же
потерять возможность ковырять в ухе левым мизинцем - не такая уж большая жертва в
сравнении с приобретением рогов от такого пошляка.
Но после этого наша любовь потребовала новых, еще более внушительных
доказательств.
Я заставил ее переспать со своим приятелем, у которого была положительная реакция
на СПИД. Притом без презерватива (во время одной ночной оргии).
Она попросила меня ублажить ее папашу.
Я вывел ее на панель. Дело было на авеню Фош; ее там застукали легавые, а потом
изнасиловала целая бригада патрульной службы плюс несколько ошивавшихся рядом
бродяг, а я и мизинцем не пошевелил - тем самым, что она мне оттяпала. Она же засунула
распятие мне в анус во время мессы на похоронах моей сестры, предварительно приказав
трахнуть покойницу.
Я перетрахал всех ее лучших подруг у нее на глазах.
Она заставила меня присутствовать при ее бракосочетании с сыном богатого
биржевика.
Я запер ее в погребе, где кишели крысы и крупные пауки.
Не умолчу и о самом паскудном: она зашла в своих извращениях так далеко, что
заставила меня пообедать тет-а-тет с Романой Боренже.
На протяжении года мы проделали все, решительно ВСЕ.
Были уже почти не способны придумать что-либо новенькое.
И вот однажды, когда настал мой черед ее тестировать, я наконец нашел высшее
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЛЮБВИ.
Отметавшее все сомнения насчет того, что она может когда-нибудь меня разлюбить.
Нет-нет, я ее не убил. Это было бы слишком просто. Мне хотелось, чтобы ее муки не
прекращались до конца дней, ежесекундно свидетельствуя о ее неугасимой любви до
последнего вздоха.
Поэтому я ее бросил.
И она никогда меня больше не видела.
С каждым днем мы все сильнее страдаем и рвемся друг к другу. Мы льем слезы уже
многие годы. Но она, как и я, знает, что ничего изменить нельзя.
Наше самое прекрасное доказательство любви - вечная разлука.
среда, 21 июля 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
ну она же тебя бросил
ну ведь бросила же
я точно знаю бросила
ну тяжело ведь тебе
ну ведь одиноко
вернись же
знаешь ведь что прощу
не задумываясь прощу
неужели у тебя нет ко мне ни капельки чувст
совсем никаких
неужели лучше самому чем со мной?
неужели так плоха?
неужели я настолько неудачна?
что не так?
ну что я блять не так делаю?
что?
ну ведь бросила же
я точно знаю бросила
ну тяжело ведь тебе
ну ведь одиноко
вернись же
знаешь ведь что прощу
не задумываясь прощу
неужели у тебя нет ко мне ни капельки чувст
совсем никаких
неужели лучше самому чем со мной?
неужели так плоха?
неужели я настолько неудачна?
что не так?
ну что я блять не так делаю?
что?
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
почему нет никого??
ну почему??
ну почему??
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
черт ну что ж так грустно то?
так одиноко и грустно
пустая квартира
не напишет никто
никто не позвонит
никого
пустота
и тишина
тишину только грустная музыка разрывает
да сколько уже можно терпеть это убийственное одиночество?
так одиноко и грустно
пустая квартира
не напишет никто
никто не позвонит
никого
пустота
и тишина
тишину только грустная музыка разрывает
да сколько уже можно терпеть это убийственное одиночество?
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
какой сук посмел поставить в магазине на книжной полке паланика, а рядом эту ужасную стефани майер????
руки бы повыдергивала
руки бы повыдергивала
вторник, 20 июля 2010
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
я обожаю эти тесты хд
настолько поднимают настроения
настолько поднимают настроения
| твои сиськи в аниме :О | ||||
| ||||
все гадания на aeterna.ru |
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
| Реакция героев "Death Note" на вашу персону…. | ||||||||||||||
| ||||||||||||||
все гадания на aeterna.ru |
Человечность определяется не по тому, как мы общаемся с людьми, а по тому, как ведем себя с животными.
| Ваш "звёздный" поклонник | ||||
| ||||
все гадания на aeterna.ru |
